XI
ВЕЧЕРОМ
Yet julid'b very coldness still Wes kind,
And tremulously gentle her small hand
Withdrew itself from his, but left behind
A little pressure, thrilling, and so bland
A slight so very slight that to the mind
Tibas but a doubt
Don Juan, с I, st LXXI [8]
Однако, как-никак, надо было показаться и в Верьере. Ему повезло: ед-
ва только он вышел от кюре, как навстречу ему попался г-н Вально, кото-
рому он не преминул рассказать, что ему прибавили жалованье.
Вернувшись в Вержи, Жюльен подождал, пока стемнеет, и только тогда
отправился в сад. Он чувствовал душевную усталость от всех этих потрясе-
ний, которые он пережил сегодня "А что я им скажу?" - с беспокойством
думал он, вспоминая о своих дамах. Ему не приходило в голову, что вот
сейчас его душевное состояние было как раз на уровне тех мелких случай-
ностей, которыми обычно ограничивается весь круг интересов у женщин.
Госпожа Дервиль и даже ее подруга частенько не понимали Жюльена, но и
он, со своей стороны, тоже только наполовину понимал, что они ему гово-
рят. Таково было действие силы и - уж позволю себе сказать - величия не-
угомонных страстей, обуревавших этого юного честолюбца. У этого необык-
новенного существа в душе что ни день клокотала буря.
Направляясь этим вечером в сад, Жюльен склонен был приобщиться к ин-
тересам хорошеньких кузин Они ждали его с нетерпением. Он уселся на свое
обычное место возле г-жи де Реналь. Вскоре стало совсем темно Он попро-
бовал было завладеть беленькой ручкой, которую он давно уже видел перед
собой на спинке стула. Ему сначала как-то неуверенно уступили, а затем
все-таки ручка вырвалась, да так решительно, что ясно было: на него сер-
дятся. Жюльен не склонен был настаивать и продолжал весело болтать, как
вдруг послышались шаги г-на де Реналя.
В ушах у Жюльена еще стояли все те грубости, которых он от него нас-
лушался утром. "А что, если насмеяться над этой тварью, которая все мо-
жет себе позволить за свои деньги? - подумал он. - Вот сейчас взять да и
завладеть ручкой его супруги, и именно при нем? Да, да, и я это сделаю,
я, тот самый, кого он оплевал с таким презрением".
После этого спокойствие, столь необычное для характера Жюльена, тот-
час покинуло его. Им овладело страстное желание - так что он больше ни о
чем другом и думать не мог - добиться во что бы то ни стало, чтобы г-жа
де Реналь позволила ему завладеть ее рукой.
Господин да Реналь с возмущением заговорил о политике: два-три фабри-
канта в Верьере вылезли в богачи; пожалуй, они вот-вот станут богаче
его; конечно, им не терпится стать ему поперек дороги на выборах, Г-жа
Дервиль слушала. Жюльен, обозленный этими разглагольствованиями, подод-
винул свой стул поближе к г-же де Реналь. Тьма была такая, что ничего не
было видно. Он осмелился положить свою руку совсем рядом с ее прелест-
ной, обнаженной выше локтя рукой. Его охватил трепет, мысли его спута-
лись, он прильнул щекой к этой прелестной руке и вдруг, осмелев, прижал-
ся к ней губами.
Госпожу де Реналь бросило в дрожь. Муж ее был в каких-нибудь четырех
шагах; она быстро протянула Жюльену руку и вместе с тем тихонько оттолк-
нула его. В то время как г-н де Реналь ругал и проклинал этих мошенников
и якобинцев, набивающих себе мошну, Жюльен осыпал страстными поцелуями
протянутую ему руку, но, впрочем, может быть, они казались страстными
только г-же де Реналь. А между тем бедняжка только сегодня, в этот роко-
вой для нее день, держала в своих руках доказательство того, что чело-
век, которого она, сама себе в том не признаваясь, обожала, любит дру-
гую. Весь день, пока Жюльена не было, она чувствовала себя бесконечно
несчастной, и это заставило ее призадуматься.
"Как, неужели я люблю? - говорила она себе. - Я полюбила? Я, замужняя
женщина, и вдруг влюбилась? Но ведь никогда в жизни я не испытывала к
мужу ничего похожего на это страшное наваждение, которое не дает мне ни
на секунду забыть о Жюльене. А ведь это, в сущности, дитя, и он относит-
ся ко мне с таким уважением. Конечно, это наваждение пройдет. Да не все
ли равно моему мужу, какие чувства я могу питать к этому юноше? Господин
де Реналь умер бы со скуки от наших разговоров с Жюльеном, от всех этих
фантазий; что ему до этого? Он занят своими делами, и ведь я у него ни-
чего не отнимаю для Жюльена".
Никакое притворство еще не запятнало чистоты этой невинной души, вве-
денной в заблуждение никогда не изведанной страстью. Она поддалась обма-
ну, но она и не подозревала об этом, а между тем добродетель ее уже инс-
тинктивно била тревогу. Вот какая мучительная борьба происходила в ее
душе, когда Жюльен появился в саду. Она услышала его голос и чуть ли не
в тот же миг увидела, что он садится рядом с ней. Душа ее встрепенулась,
словно окрыленная упоительным счастьем, которое каждый день в течение
двух недель не столько прельщало ее, сколько всякий раз снова и снова
повергало в бесконечное изумление. Но прошло несколько секунд. "Что же
это такое? - сказала она себе. - Значит, достаточно мне только его уви-
деть, и я уже готова простить ему все?" Ей стало страшно, и вот тут-то
она и отняла у него свою руку.
Его страстные поцелуи - никто ведь никогда так не целовал ее рук -
заставили ее сразу забыть о том, что он, может быть, любит другую. Он
уже ни в чем не был виноват перед ней. Мучительная горечь, рожденная по-
дозрением, мигом исчезла, а чувство блаженства, которое ей даже никогда
не снилось, наполнило ее восторгом любви и неудержимой радостью. Этот
вечер показался чудесным всем, за исключением верьерского мэра, который
никак не мог забыть о своих разбогатевших фабрикантах. Жюльен уже не
помнил ни о своем черном замысле, ни о своих честолюбивых мечтах, для
осуществления которых надо было преодолеть столько препятствий. Первый
раз в жизни испытывал он на себе могущественную силу красоты. В какой-то
смутной сладостной истоме, столь необычной для него, нежно пожимая эту
милую ручку, пленившую его своей неизъяснимой прелестью, он в полуза-
бытьи слушал шорох липовой листвы, по которой пробегал мягкий ночной ве-
тер, да далекий лай собак с мельницы на берегу Ду.
Однако это его состояние было просто приятным отдыхом, но отнюдь не
страстью. Возвращаясь к себе в комнату, он думал только об одном: какое
это будет блаженство снова взяться сейчас за свою любимую книгу, ибо для
юноши в двадцать лет мысли о "свете" и о том, какое он впечатление в нем
произведет, заслоняют все.
Вскоре, впрочем, он отложил книгу. Раздумывая о победах Наполеона, он
как-то по-новому взглянул и на свою победу. "Да, я выиграл битву, - ска-
зал он себе. - Так надо же воспользоваться этим; надо раздавить гордость
этого спесивого дворянина, пока еще он отступает. Так именно действовал
Наполеон. Надо мне будет потребовать отпуск на три дня: тогда я смогу
навестить моего друга Фуке. А если г-н де Реналь мне откажет, я ему
пригрожу, что совсем уйду... Да он, конечно, уступит".
Госпожа де Реналь ни на минуту не сомкнула глаз. Ей казалось, что она
совсем не жила до сих пор. Она снова и снова мысленно переживала то сла-
достное ощущение и блаженство, охватившее ее, когда она почувствовала на
своей руке пламенные поцелуи Жюльена.
И вдруг перед ней мелькнуло страшное слово - прелюбодеяние. Все самое
отвратительное, что только низкое, гнусное распутство может вложить в
представление о чувственной любви, вдруг встало перед ней. И эти видения
старались загрязнить нежный, прекрасный образ - ее мечты о Жюльене и о
счастье его любить. Будущее рисовалось ей в самых зловещих красках. Она
уже видела, как все презирают ее.
Это были ужасные мгновения: душе ее открылись неведомые области. Едва
только ей дано было вкусить никогда не изведанного блаженства, и вот уже
она ввергнута в бездну чудовищных мук. Она никогда не представляла себе,
что можно так страдать; у нее помутился рассудок. На секунду у нее
мелькнула мысль сознаться мужу, что она боится полюбить Жюльена. Ей
пришлось бы тогда рассказать о нем все. К счастью, ей припомнилось нас-
тавление, которое ей когда-то давно, накануне свадьбы, прочла ее тетка,
- наставление о том, как опасно откровенничать с мужем, который в конце
концов, как-никак, господин своей жены. В полном отчаянии она ломала ру-
ки.
В голове ее бессвязно возникали мучительные, противоречивые мысли. То
она дрожала, что Жюльен ее не любит, то вдруг ее охватывал ужас: она
чувствовала себя преступницей и содрогалась, как будто ей завтра же
предстояла публичная казнь на городской площади Верьера - стоять у по-
зорного столба с дощечкой на груди, чтобы весь народ видел и знал, что
она прелюбодейка.
У г-жи де Реналь не было ни малейшего жизненного опыта, и ей даже
среди бела дня, в здравом уме и твердой памяти, не могло прийти в голо-
ву, что согрешить перед богом - не совсем то же, что стать жертвой все-
общего презрения и подвергнуться публичному позору.
Когда страшная мысль о прелюбодеянии и о всем том бесчестии, которое,
по ее мнению, оно неизбежно влечет за собой, на минуту покидала ее и она
начинала думать о том, как сладостно было бы жить с Жюльеном в невиннос-
ти, и погружалась в воспоминания, ее тотчас же снова охватывало ужасное
подозрение, что Жюльен любит другую женщину. Она вспоминала, как он поб-
леднел, испугавшись, что у него отнимут этот портрет или что он скомпро-
метирует ее, если этот портрет кто-нибудь увидит. Впервые она видела
страх на этом спокойном, благородном лице. Не было случая, чтобы он ког-
да-нибудь так волновался из-за нее или из-за детей. И этот новый повод
для мучений, когда она и так уже не знала, куда деваться от горя, пере-
полнил меру страданий, отпущенную человеческой душе. Г-жа де Реналь не-
вольно застонала, и ее стоны разбудили служанку. Вдруг она увидела перед
собой пламя свечи и Элизу, стоявшую возле ее постели.
- Так это вас он любит - вскричала она, не помня себя.
Служанка, с изумлением видя, что с ее госпожой творится что-то нелад-
ное, к счастью, не обратила никакого внимания на эти странные слова.
Г-жа де Реналь поняла, что допустила какую-то неосторожность.
- У меня жар, - сказала она ей, - и я, кажется, бредила. Побудьте
здесь со мной.
Вынужденная сдерживаться, она мало-помалу пришла в себя, и ей стало
несколько легче; рассудок, покинувший ее, пока она находилась в полуза-
бытье, теперь снова вернулся к ней. Чтобы избавиться от пристального
взгляда служанки, она приказала ей почитать вслух газету, и, постепенно
успокоенная монотонным голосом девушки, читавшей какую-то длинную статью
из "Quotidienne", г-жа де Реналь пришла к добродетельному решению обра-
щаться с Жюльеном, когда она с ним увидится, как нельзя холоднее.
|
Главная 