XIV
АНГЛИЙСКИЕ НОЖНИЦЫ
Шестнадцатилетняя девушка, щечки как розаны, - и все-таки румянится.
Полидори.
Что касается Жюльена, то он после предложения Фуке чувствовал себя
просто несчастным; он никак не мог ни на чем остановиться.
"Ах, должно быть, у меня не хватает характера! Плохим бы я был солда-
том у Наполеона. Ну хоть по крайней мере, - заключил он, - мое приключе-
ние с хозяйкой дома развлечет меня на некоторое время".
На его счастье, подобная развязность даже и в этом весьма малозначи-
тельном случае совсем не вязалась с его истинным душевным состоянием.
Г-жа де Реналь пугала его своим новым нарядным платьем. Это платье было
для него как бы авангардом Парижа. Его гордость не позволяла ему ни в
чем полагаться на случай или на собственную находчивость, которая могла
бы выручить его в нужный момент. Основываясь на признаниях Фуке и на том
немногом, что он прочел о любви в Библии, он составил себе весьма тща-
тельный и подробный плац кампании. А так как он все же находился в
большом смятении, хоть и не сознавался себе в этом" он решился записать
для себя этот план.
Утром в гостиной г-жа де Реналь очутилась на минутку наедине с ним.
- Вас зовут Жюльен. А как ваше второе имя? - спросила она.
На этот столь лестный вопрос наш герой не сумел ничего ответить. По-
добная возможность не была предусмотрена в его плане. Не будь у него в
голове этого дурацкого плана, его находчивый ум тут же пришел бы ему на
выручку, а неожиданность только подстегнула бы его остроумие.
От сознания собственной неловкости он еще больше смешался. Г-жа де
Реналь тут же простила ему его замешательство. Оно показалось ей умили-
тельно-простосердечным. По ее мнению, как раз только этого-то простосер-
дечия и недоставало в манерах этого молодого человека, которого все счи-
тали таким умным.
- Твой юный учитель внушает мне сильное недоверие, - не раз говорила
ей г-жа Дервиль. - У него такой вид, точно он все обдумывает и шагу не
ступит, не рассчитав заранее. Вот уж себе на уме!
Жюльен испытывал острое чувство унижения оттого, что так глупо расте-
рялся и не сумел ответить г-же де Реналь.
"Такой человек, как я, обязан перед самим собой загладить этот про-
мах", - решил он и, улучив момент, когда они переходили из одной комнаты
в другую, он, повинуясь этому чувству долга, поцеловал г-жу де Реналь.
Трудно было придумать что-либо более неуместное, более неприятное и
для него и для нее, и, вдобавок ко всему, более безрассудное. Их чуть
было не заметили. Г-жа де Реналь подумала: не сошел ли он с ума? Она ис-
пугалась и вместе с тем страшно возмутилась. Эта нелепая выходка напом-
нила ей г-на Вально.
"Что, если бы я была здесь совсем одна с ним?" - подумала она. И вся
ее добродетель вернулась к ней, ибо любовь стушевалась.
Она постаралась устроить так, чтобы кто-нибудь из мальчиков постоянно
находился при ней.
День тянулся скучно для Жюльена; он с величайшей неловкостью пытался
проводить в жизнь свой план обольщения. Ни разу он не взглянул просто на
г-жу де Реналь, он кидал на нее только многозначительные взоры. Однако
он был не настолько глуп, чтобы не заметить, что ему совсем не удается
быть любезным, а еще того менее - обольстительным.
Госпожа де Реналь просто опомниться не могла, так удивляла ее и эта
его неловкость и эта невероятная дерзость. "А может быть это первая лю-
бовь заставляет то робеть, то забываться умного человека, - наконец до-
гадалась она, и ее охватила неизъяснимая радость. - Но может ли это
быть? Значит, моя соперница его не любила?"
После завтрака г-жа де Реналь прошла в гостиную; к ней явился с визи-
том господин Шарко де Можирон, помощник префекта в Брэ. Она уселась за
высокие пяльцы и занялась вышиванием. Рядом с ней сидела г-жа Дервиль. И
вот тут-то, средь бела дня, нашего героя вдруг осенило пододвинуть свой
сапог и легонько наступить им на хорошенькую ножку г-жи де Реналь в ту
самую минуту, когда ее ажурные чулочки и изящные парижские туфельки, не-
сомненно, привлекали взоры галантного помощника префекта.
Госпожа де Реналь испугалась не на шутку; она уронила на пол ножницы,
клубок шерсти, все свои иголки - и все это только для того, чтобы жест
Жюльена мог кое-как сойти за неловкую попытку подхватить на лету сос-
кользнувшие со столика ножницы. К счастью, эти маленькие ножницы из анг-
лийской стали сломались, и г-жа де Реналь принялась горько сетовать, что
Жюльен не подоспел вовремя.
- Вы ведь видели, как они у меня выскользнули? Вы заметили это раньше
меня и могли бы их подхватить, а вместо этого вы с вашим усердием только
пребольно ударили меня по ноге.
Все это обмануло помощника префекта, но отнюдь не г-жу Дервиль. "У
этого хорошенького мальчишки преглупые манеры! - подумала она; житейская
мудрость провинциального света таких промахов не прощает. Г-жа де Реналь
улучила минутку и сказала Жюльену:
- Будьте осторожны, я вам это приказываю.
Жюльен сам сознавал свою неловкость, и ему было очень досадно. Он
долго рассуждал сам с собой, следует ли ему рассердиться на это "я вам
приказываю". У него хватило ума додуматься: "Она могла сказать мне - я
приказываю, если бы речь шла о чем-нибудь, что касается детей и их вос-
питания; но если она отвечает на мою любовь, она должна считать, что
между нами полное равенство. Какая это любовь, если нет равенства..." И
все мысли его сосредоточились на том, чтобы откопать в памяти разные
прописные истины по поводу равенства. Он злобно повторял про себя стих
Корнеля, который несколько дней тому назад прочла ему г-жа Дервиль:
...Любовь
Сама есть равенство - она его не ищет.
Жюльен упорно продолжал разыгрывать донжуана, а так как у него еще
никогда в жизни не было ни одной возлюбленной, он весь этот день вел се-
бя как последний дурак. Одно только он рассудил правильно: досадуя на
себя и на г-жу де Реналь и с ужасом думая о том, что приближается вечер
и ему опять придется сидеть рядом с ней в саду, в темноте, он сказал
г-ну де Реналю, что ему надо отправиться в Верьер, к кюре, и ушел сразу
же после обеда, а вернулся совсем поздно, ночью.
Когда Жюльен пришел к г-ну Шелану, оказалось, что тот перебирается из
своего прихода: в конце концов его все-таки сместили, а его место занял
викарий Малой. Жюльен принялся помогать старику кюре, и тут ему пришло в
голову написать Фуке, что он отказался от его дружеского предложения,
потому что всей душой верил в свое призвание к служению церкви, но что
сейчас он увидел такую вопиющую несправедливость, что его берет сомне-
ние, не полезнее ли ему будет для спасения души отказаться от мысли о
священном сане.
Жюльен был в восторге от своей блестящей идеи воспользоваться смеще-
нием кюре и сделать себе из этого лазейку, чтобы иметь возможность обра-
титься к торговле, если унылое благоразумие возьмет в его душе верх над
героизмом.
|
Главная 